Павел Селуков «Как быть Анной и не только»

Селуков или его литагенты умело работают над образом. Образ самого автора пересекается с героями-рассказчиками его произведений, добавляя и без того тумана в интересную биографию.

Что можно сказать о Селукове?

Селуков толстый, Селуков лысый Селуков беззубый. Селуков ширяется солью, Селуков протестант, Селуков пишет по два рассказа в день, Селуков работал охранником, Селуков обращается к малознакомым людям через фэйсбук и занимает у них денег. Селуков сидел в тюрьме, Селуков работал на заводе, Селукова заметил и благословил Леонид Юзефович, Селуков занимался боксом, Селуков работал на кладбище, мифы о Селукове наслаиваются одни на другой, затмевая реальность.

Павел Селуков один из интереснейших русских писателей, написавших более 200-т рассказов, разноплановых и очень интересных. Селуков ворвался в литературу очень быстро, его заметили и заговорили. В самых различных СМИ стали появляться статьи про него и его прозу, интервью. На сценах театров пошли постановки на основе его рассказов.

Объем сделаного действительно поражает – двести текстов, каждый из которых написан по новому, интересно, о каждом из которых можно говорить и исследовать – это очень много. Обычно при таких количествах тексты неизбежно начинают быть предсказуемыми, походить один на другой. Но у Селукова не так. Разные герои, разные ситуации, разные проблемы , эмоции, жизненные позиции. Разный замес юмора, трагедии, банального и необычного.

Пару лет назад Селуков выпустил третью книгу прозы "Как я был Анной" (потом выпустил еще две – но о них в другой раз) к этой книге разное отношение и у критиков и у читателей. Надо сказать, до этого Селуков уже написал уже две книги "Халулаец" и "Добыть Тарковского" -- короткие живые рассказы о разных современных маргиналиях, бандитах, безработных, несостоявшихся художниках, наркоманах, одиноких сельских жителях, бывших военных, умеющих изготавливать луки и убивать из них. Есть там же рассказы про рабочих и интеллигентов (про интеллигентов меньше всего но есть) -- но написаны они таким образом, что про кого бы не писал Селуков-  получается про маргиналов, это ,конечно не только «заслуга» автора, но и обстоятельств жизни в России, тут кого ни возьми - маргинал получается. Будь то миллионер, будь рабочий завода по строительству вагонеток. В России все маргиналы . Иногда появляется в текстах и средний класс, но отношение к нему двойственное - с одной стороны такая зависть (со стороны бедного пролетария или только что откинувшегося зека), с другой картинка какого-то сладкого и недостижимого рая.  Ага, так и есть. Где мы средний класс видели? -- ну разве что в телесериалах и отчетах правительства, а где видели, то так грустно становится, после того как посмотришь, что хоть плачь.

Но вернемся к третьей книге прозы.

Что в ней нового и что отличного от предыдущих двух?
На этот вопрос существуют разные мнения.

Один критик обнаружил в книге интеллектуальную прозу, в которой Селуков (критик  полемизирует с невидимыми оппонентами, упрекающими Селукова в банальности и простоте тем и подделывании под блатного парня с окраины) извиняет себя за прошлые книги, рабочее-крестьянские.

Книги сложно сравнивать, потому что во всех них один и тот Селуков (похожие стиль, темы и т.п.), но в третьей действительно в некоторых рассказах Селуков надевает маску интеллектуального писателя, отчего сразу становится скучно.

Интеллектуальную прозу (скучную до зевоты) у нас много кто пишет или писать пытается, а вот рассказ (читай увлекательную историю) с настоящими героями кто напишет- не сыскать.

Чтобы интеллектуальную прозу писать особого шарма не надо -- надо вуз гуманитарный хотя бы на тройки закончить знать, кто такой Кортасар и не бояться по клавишам лупить и напускать многозначительного тумана -- это тебе не анекдоты рассказывать или мелодрамы писать – тут проверка строгая – человек в итоге либо плачет, либо смеется, если он скучно зевает – значит, не получилось.

Также в третьей книге есть несколько религиозных рассказов, т.е. таких в которых действуют религиозные люди , напр. «Эмигрант из Бедноленда». За некоторым исключением тоже бы не назвал этот жанр удачным. Дело в том, что мир человека верующего и человека светского о боге ничего не слышащего и духовной практикой не занимающегося -- настолько разный, что устраняет возможность диалога в принципе. Последние, кому удавалось на эти темы писать – это были Лев Толстой с Федором Достоевским (Достоевский все Господа на землю пытался спустить, спрятав в одном из персонажей, Толстой – найти в живом человеке), но следует помнить, что место бога и религии занимало в то время, в 19 веке, совсем иное место. И вопрос полемики стоял острый. Сейчас, в современном мире, людей верующих, знающих, что такое пост, молитва и бывающих в храмах или общинах, настолько мало, что верующий человек (практикующий ) выглядит на фоне остального не просто нелепо, а несколько даже шизофренично и совсем непонятно.

Для современного человека, Бог это некий фейк, добрый бородатый дядюшка с конфетами или атрибут какого-то дикого косматого прошлого. Писать о нем можнолишь в контексте дьявола. Дьявол да - это понятно, пугает ,заводит!!! Уже Булгакову в 30-х, невозможно было писать о боге, --он и написал роман о дьяволе и его приключениях (в виде почти комикса) от лица одного из демонов – только так можно было, от обратного..

Потому такой рассказ о верующем «Эмигрант из Бедноленда» убедительным не выглядит, конфликта не видно, развития нет, ну пришел верующий человек в бар, стал там работать охранником, ну удивил всех, ну и что?
Зато последние абзацы рассказа великолепны, в них Селуков садится на свою любимую лошадку пародии – а пародировать , имитировать, высмеивая в постмодернистком стиле , делая из этого чуть ли не высокую поэзию, он может все – от проповеди и священных текстов, до мыслей каких-нибудь бандитов и чернорабочих.

Я его спросила — равви, почему у тебя всегда так происходит? А он ответил — не может укрыться город, стоящий на вершине горы, и, зажегши свечу, не ставят её под кровать, а ставят высоко, чтобы светила всем людям. Я его спросила — равви, какое страшное горе ты пережил, что оно сделало тебя таким? А он ответил — если я скажу тебе, ты будешь завидовать и жалеть, а это грех.

Я его спросила — равви, почему нельзя говорить, учить, проповедовать, а можно только показывать и являть? А он ответил — потому что говорящий не знает, а знающий не говорит.

Я его спросила — равви, как мне закончить этот рассказ? А он ответил — ничего нельзя закончить, Жанна, смерти-то нет.

Кусок великолепен, в нем, пожалуй, нет смысла (набор какой-то псевдорелигиозности), зато есть потрясающий стиль поэзия, юмор.
Посудите сами. Равви – это из иудаизма, выражение «говорящий не знает, знающий не говорит» –это из Лао Цзы. Что это? Разве рассказ о протестанте, какая-нибудь выраженная концепция, дискурс? Нет! Это просто центонность, игра в цитаты, пародия на какую-то придуманную святость. Так в комиксах придумывают образ из разных узнаваемых атрибутов.

Более удачные и интересные тексты на религиозную тематику «Притча о человеке, который прочитал Библию» -- история жизни верующего, основавшего свою церковь. И рассказ «Спаситель Леха» про проповедника, столкнувшегося с дьяволом. Рассказ поднимают проблему неофитов в религии, новообращенных. Религиозности истинной и религиозности наносной внешней.


Группа московских критиков в журнале Лиterraтура сказали свое коллективное "фи" творчеству Селукова, разобрав рассказ "Подкова"
Аргументы были примерно такие:
1)    Это че вообще и откуда выползло?
2)    Не наше!!
3)    Знающие люди сказали хорошо, а мы почитали и ниче не поняли! Фигня какая-то!

Критиковали за поверхностность и неправдоподобность сюжета, за штампы -- за белые березки на которые на смотрит главный герой перед тем как приступить к убийству папаши. самая благожелательная и деликатная из критиков Валерия Пустовая, стремясь усложнить разнообразить и "спасти" разбираемый текст, увидела в рассказе сложные фрейдистские подтексты, что вот так сам по себе рассказ скучен, но если сквозь Фрейда, да чуть там подтянуть , там ослабить, будет интересно
Были мысли, что автор умеет писать, но притворяется, что не умеет.
Строгая и справедливая Анна Жучкова сказала еще резче-- он притворяется, что не умеет,но не только притворяется, но и не умеет реально.
В группу московских критиков каким-то способом затесался нижнегородец, режиссер, любитель фотографироваться с тигрятами --Арсений Гончуков. Гонучков сказал, что тоже неправдоподобно.
Аргументы такие:

1) отец с дочерью (мужчина с женщиной вообще!) в баню не ходят! Тем более в Перми!!
Не знаю, был ли Гончуков когда –нибудь в Перми, и что он тут представляет на месте этого города, но меня в Перми очень красивая девушка однажды позвала таки в баню, правда (правда Гончукова?) до бани так и не доехали (Гончуков сглазил?) до квартиры ближе было.

Все так , все так, конечно, как критики пишут, однако, может сложнее?

Настоящий или притворяется?

Многие (повторимся) ругали Селукова, что он притворяется, имитирует блатного парня с окраины, другие утверждали, что он такой и есть, но дело, кажется, в том, что Селуков совсем не реалист -- в этом случае можно вменять ему притворство, обман и т.п.. -- он постмодернист или постреалист или какой-то другой пост-пост. У него нет тем, нет основы, не в чем ему притворятся. Он пародирует жонглирует тем или этим.

А у постмодерниста ничего настоящего быть не может, все относительно. Поэтому Селуков жонглирует легко темами и понятиями и стилями, что у него получается великолепно, отсюда ирония (в постмодернистском смысле) пронизывающая и разъедающая буквально все тексты и вызывающая чувство нереальности и притворства.

 Сознание рассказчика дробно хаотично, как у наркомана, чуть ли не мифологично как у древнего грека, поэтому так внезапны и иногда алогичны концовки рассказов.

Поэтому читая рассказы иногда начинаешь сомневаться -путаться в определении жанра и направления. Что это? Реализм модернизм, постмодернизм, постпостмодернизм. Да проза ли это вообще? Может это текст для стендапа, пьеса, пост для паблика?

Из простейшей бытовой истории Селуков умеет сделать замечательный рассказ. Это талант. Так у нас работал Шукшин – о простых людях и простых проблемах писал сложно и интересно. Не всегда надо писать про небо и звезды, но рассказ про соседа который гадил в лифте («Что ему делать, чтобы он ничего не делал») и которому старушка, бывшая работница в колонии, провела психотренинг и отучила его – про это тоже надо уметь написать.


Все же о чем? Попытка выделить основную тематику.

Герои Селукова - это все так же история о маленьких бедных людях, классическая для русской литературы. Герои Селукова скорее не герои (в античном смысле- не борцы то есть), а жертвы обстоятельств, которые пытаются решить свои какие-то маленькие проблемы - найти женщину, подзаработать, защитить ребенка- соседа от злого папаши, вынести алюминий с работы, найти выпивку, или еще больше -- просто уцелеть от грозящий опасности выжить в большом и суровом мире. Иногда героя гложет обида из детства или неразделенная любовь к однокласснице или обида на папу, среду или еще чего. В этом есть некий инфантилизм всей прозы – возвращаться вновь и вновь в прошлое и никак не повзрослеть, не встать на ноги в настоящем.

Другая крайность -- эти самые герои при своей серости и посредственности внезапно оказываютсяобладателями каких-нибудь уникальных способностей, см. рассказ "Хрустящий человек" , где герой, единственный на планете, сохранил спасительный для человечества хруст, или рассказ "Бобыль", в котором герой работает на кладбище, пишет стихи, но при этом оказывается экстрасенсом, способным выслеживать и устранять маньяков. В этой тайной гениальности особенность героев Селукова, да разве и сам автор не повторяет их судьбу, став после 30-ти одним из лучших русских писателей из неизвестного никому рабочего-журналиста-охранника.

Часто у рассказов как в голливуде счастливый конец, что вызывает сомнения в правдоподобности (по привычке соцреалистической или романтической литературы все ведь плохо должно заканчиваться) но в жизни часто и заканчивается все хорошо -- погрустили потужили разобрали проблему и дальше живем.

Селукова как писателя делают две вещи -- умение ловко строить сюжет, хоть бери его рассказы в качестве иллюстрации как надо делать сюжеты, и второе -- стиль, умение владеть языком.

С языком Селуков вообще делает, что хочет. Герои рассказов очень разные, разные социальные и ментальные уровни, но звучат убедительно, меняется герой меняется и его язык.

Селуков заставляет читателя чувствовать и переживать героям. за них болеешь беспокоишься. Писатель должен заставлять читателя чувствовать, устанавливать моральные нормы. Есть у Селукова рассказ «Дельфин», там герой видит морского жителя, запутавшегося в сети и просит рыбаков отпустить его – ему жалко дельфина. Но если рыбак отпустит дельфина – ему придется повредить сеть, а та стоит 50000. Если герой заплатит 50 тысяч рыбак согласен отпустить дельфина. герой недолго колеблется – 50 тысяч все его деньги для месячного проживания семьей – и принимает решение.
«Помню, я отвернулся и стал смотреть на берег. В тот день я понял, очень точно и доподлинно, что способен отвернуться и смотреть на берег, когда за моей спиной отрезают плавники дельфину.»

В одном из интервью Селуков говорил, что пишет роман, и не один, и перестраивает себя, свой внутренний слух с рассказов на большую форму. Ну… Чехов тоже пытался всю жизнь роман написать. И зачем ему это было нужно?
Будем ждать от Селукова новых текстов и книг.